Неточные совпадения
Подсмотри
в щелку и узнай все, и глаза какие: черные или нет, и сию же минуту
возвращайся назад, слышишь?
Хлестаков (провожая).Нет, ничего. Это все очень смешно, что вы говорили. Пожалуйста, и
в другое тоже время… Я это очень люблю. (
Возвращается и, отворивши дверь, кричит вслед ему.)Эй вы! как вас? я все позабываю, как ваше имя и отчество.
Трубят рога охотничьи,
Помещик
возвращаетсяС охоты. Я к нему:
«Не выдай! Будь заступником!»
—
В чем дело? — Кликнул старосту
И мигом порешил:
— Подпаска малолетнего
По младости, по глупости
Простить… а бабу дерзкую
Примерно наказать! —
«Ай, барин!» Я подпрыгнула:
«Освободил Федотушку!
Иди домой, Федот...
Стародум. Благодарение Богу, что человечество найти защиту может! Поверь мне, друг мой, где государь мыслит, где знает он,
в чем его истинная слава, там человечеству не могут не
возвращаться его права. Там все скоро ощутят, что каждый должен искать своего счастья и выгод
в том одном, что законно… и что угнетать рабством себе подобных беззаконно.
Возвратившись домой, Грустилов целую ночь плакал. Воображение его рисовало греховную бездну, на дне которой метались черти. Были тут и кокотки, и кокодессы, и даже тетерева — и всё огненные. Один из чертей вылез из бездны и поднес ему любимое его кушанье, но едва он прикоснулся к нему устами, как по комнате распространился смрад. Но что всего более ужасало его — так это горькая уверенность, что не один он погряз, но
в лице его погряз и весь Глупов.
Начались подвохи и подсылы с целью выведать тайну, но Байбаков оставался нем как рыба и на все увещания ограничивался тем, что трясся всем телом. Пробовали споить его, но он, не отказываясь от водки, только потел, а секрета не выдавал. Находившиеся у него
в ученье мальчики могли сообщить одно: что действительно приходил однажды ночью полицейский солдат, взял хозяина, который через час
возвратился с узелком, заперся
в мастерской и с тех пор затосковал.
Грустилов
возвратился домой усталый до изнеможения; однако ж он еще нашел
в себе достаточно силы, чтобы подписать распоряжение о наипоспешнейшей высылке из города аптекаря Зальцфиша.
Так, например, наверное обнаружилось бы, что происхождение этой легенды чисто административное и что Баба-яга была не кто иное, как градоправительница, или, пожалуй, посадница, которая, для возбуждения
в обывателях спасительного страха, именно этим способом путешествовала по вверенному ей краю, причем забирала встречавшихся по дороге Иванушек и,
возвратившись домой, восклицала:"Покатаюся, поваляюся, Иванушкина мясца поевши".
Оттоль, взяв
в плен казначея и бухгалтера, а казну бессовестно обокрав,
возвратилась в дом свой.
Начал и город понемногу
возвращаться в свои логовища из вынужденного лагеря; но ненадолго.
Еще во времена Бородавкина летописец упоминает о некотором Ионке Козыре, который, после продолжительных странствий по теплым морям и кисельным берегам,
возвратился в родной город и привез с собой собственного сочинения книгу под названием:"Письма к другу о водворении на земле добродетели". Но так как биография этого Ионки составляет драгоценный материал для истории русского либерализма, то читатель, конечно, не посетует, если она будет рассказана здесь с некоторыми подробностями.
Когда он
возвратился домой, все ждали, что поступок Фердыщенки приведет его по малой мере
в негодование; но он выслушал дурную весть спокойно, не выразив ни огорчения, ни даже удивления.
Между тем Амалия Штокфиш распоряжалась: назначила с мещан по алтыну с каждого двора, с купцов же по фунту чаю да по голове сахару по большой. Потом поехала
в казармы и из собственных рук поднесла солдатам по чарке водки и по куску пирога.
Возвращаясь домой, она встретила на дороге помощника градоначальника и стряпчего, которые гнали хворостиной гусей с луга.
Но как ни казались блестящими приобретенные Бородавкиным результаты,
в существе они были далеко не благотворны. Строптивость была истреблена — это правда, но
в то же время было истреблено и довольство. Жители понурили головы и как бы захирели; нехотя они работали на полях, нехотя
возвращались домой, нехотя садились за скудную трапезу и слонялись из угла
в угол, словно все опостылело им.
На грязном голом полу валялись два полуобнаженные человеческие остова (это были сами блаженные, уже успевшие
возвратиться с богомолья), которые бормотали и выкрикивали какие-то бессвязные слова и
в то же время вздрагивали, кривлялись и корчились, словно
в лихорадке.
Воспоминание о том, как он принял,
возвращаясь со скачек, ее признание
в неверности (то
в особенности, что он требовал от нее только внешнего приличия, а не вызвал на дуэль), как раскаяние, мучало его.
Сверх того, отъезд был ей приятен еще и потому, что она мечтала залучить к себе
в деревню сестру Кити, которая должна была
возвратиться из-за границы
в середине лета, и ей предписано было купанье.
С тех пор, как Алексей Александрович выехал из дома с намерением не
возвращаться в семью, и с тех пор, как он был у адвоката и сказал хоть одному человеку о своем намерении, с тех пор особенно, как он перевел это дело жизни
в дело бумажное, он всё больше и больше привыкал к своему намерению и видел теперь ясно возможность его исполнения.
— Нет, мы ездили
в Тверскую губернию.
Возвращаясь оттуда, я встретился
в вагоне с вашим бофрером [деверем,] или вашего бофрера зятем, — сказал он с улыбкой. — Это была смешная встреча.
«То и прелестно, — думал он,
возвращаясь от Щербацких и вынося от них, как и всегда, приятное чувство чистоты и свежести, происходившее отчасти и оттого, что он не курил целый вечер, и вместе новое чувство умиления пред ее к себе любовью, — то и прелестно, что ничего не сказано ни мной, ни ею, но мы так понимали друг друга
в этом невидимом разговоре взглядов и интонаций, что нынче яснее, чем когда-нибудь, она сказала мне, что любит.
Первый взрыв ревности, раз пережитый, уже не мог
возвратиться, и даже открытие неверности не могло бы уже так подействовать на нее, как
в первый раз.
Когда,
возвращаясь со скачек, Анна объявила ему о своих отношениях к Вронскому и тотчас же вслед за этим, закрыв лицо руками, заплакала, Алексей Александрович, несмотря на вызванную
в нем злобу к ней, почувствовал
в то же время прилив того душевного расстройства, которое на него всегда производили слезы.
Невольно перебирая
в своем воспоминании впечатление разговоров, веденных во время и после обеда, Алексей Александрович
возвращался в свой одинокий нумер.
Левин же между тем
в панталонах, но без жилета и фрака ходил взад и вперед по своему нумеру, беспрестанно высовываясь
в дверь и оглядывая коридор. Но
в коридоре не видно было того, кого он ожидал, и он, с отчаянием
возвращаясь и взмахивая руками, относился к спокойно курившему Степану Аркадьичу.
Узнав все новости, Вронский с помощию лакея оделся
в мундир и поехал являться. Явившись, он намерен был съездить к брату, к Бетси и сделать несколько визитов с тем, чтоб начать ездить
в тот свет, где бы он мог встречать Каренину. Как и всегда
в Петербурге, он выехал из дома с тем, чтобы не
возвращаться до поздней ночи.
К десяти часам, когда она обыкновенно прощалась с сыном и часто сама, пред тем как ехать на бал, укладывала его, ей стало грустно, что она так далеко от него; и о чем бы ни говорили, она нет-нет и
возвращалась мыслью к своему кудрявому Сереже. Ей захотелось посмотреть на его карточку и поговорить о нем. Воспользовавшись первым предлогом, она встала и своею легкою, решительною походкой пошла за альбомом. Лестница наверх
в ее комнату выходила на площадку большой входной теплой лестницы.
— Вот
в этом я, признаюсь, тебе завидую. Я когда
возвращаюсь из-за границы и надеваю это, — он тронул эксельбанты, — мне жалко свободы.
Как бы то ни было, когда он простился с ним на седьмой день, пред отъездом его
в Москву, и получил благодарность, он был счастлив, что избавился от этого неловкого положения и неприятного зеркала. Он простился с ним на станции,
возвращаясь с медвежьей охоты, где всю ночь у них было представление русского молодечества.
Переделав однако все дела, мокрый от ручьев, которые по кожану заливались ему то за шею, то за голенища, но
в самом бодром и возбужденном состоянии духа, Левин
возвратился к вечеру домой.
—
В пять часов, и
в сюртуке, пожалуйста! — крикнул он еще раз,
возвращаясь к двери.
— Нет, постойте! Вы не должны погубить ее. Постойте, я вам скажу про себя. Я вышла замуж, и муж обманывал меня;
в злобе, ревности я хотела всё бросить, я хотела сама… Но я опомнилась, и кто же? Анна спасла меня. И вот я живу. Дети растут, муж
возвращается в семью и чувствует свою неправоту, делается чище, лучше, и я живу… Я простила, и вы должны простить!
Возвращаясь домой, Левин расспросил все подробности о болезни Кити и планах Щербацких, и, хотя ему совестно бы было признаться
в этом, то, что он узнал, было приятно ему. Приятно и потому, что была еще надежда, и еще более приятно потому, что больно было ей, той, которая сделала ему так больно. Но, когда Степан Аркадьич начал говорить о причинах болезни Кити и упомянул имя Вронского, Левин перебил его.
Возвращаясь с мужем со скачек,
в минуту волнения она высказала ему всё; несмотря на боль, испытанную ею при этом, она была рада этому.
Но картина мальчиков запала
в их памяти, и нет-нет они
возвращались к ней.
Предсказания доктора оправдались. Кити
возвратилась домой,
в Россию, излеченная. Она не была так беззаботна и весела как прежде, но была спокойна. Московские горести ее стали воспоминанием.
— Печорин был долго нездоров, исхудал, бедняжка; только никогда с этих пор мы не говорили о Бэле: я видел, что ему будет неприятно, так зачем же? Месяца три спустя его назначили
в е….й полк, и он уехал
в Грузию. Мы с тех пор не встречались, да, помнится, кто-то недавно мне говорил, что он
возвратился в Россию, но
в приказах по корпусу не было. Впрочем, до нашего брата вести поздно доходят.
Вот он раз и дождался у дороги, версты три за аулом; старик
возвращался из напрасных поисков за дочерью; уздени его отстали, — это было
в сумерки, — он ехал задумчиво шагом, как вдруг Казбич, будто кошка, нырнул из-за куста, прыг сзади его на лошадь, ударом кинжала свалил его наземь, схватил поводья — и был таков; некоторые уздени все это видели с пригорка; они бросились догонять, только не догнали.
Я
возвращался домой пустыми переулками станицы; месяц, полный и красный, как зарево пожара, начинал показываться из-за зубчатого горизонта домов; звезды спокойно сияли на темно-голубом своде, и мне стало смешно, когда я вспомнил, что были некогда люди премудрые, думавшие, что светила небесные принимают участие
в наших ничтожных спорах за клочок земли или за какие-нибудь вымышленные права!..
Я
возвратился в Кисловодск
в пять часов утра, бросился на постель и заснул сном Наполеона после Ватерлоо.
Я
возвратился в залу очень доволен собою.
Велев седлать лошадей, я оделся и сбежал к купальне. Погружаясь
в холодный кипяток нарзана, я чувствовал, как телесные и душевные силы мои
возвращались. Я вышел из ванны свеж и бодр, как будто собирался на бал. После этого говорите, что душа не зависит от тела!..
— Ничего, ничего, совершенно ничего, — говорил Чичиков. — Может ли что-нибудь невинный ребенок? — И
в то же время думал про себя: «Да ведь как метко обделал, канальчонок проклятый!» — Золотой возраст! — сказал он, когда уже его совершенно вытерли и приятное выражение
возвратилось на его лицо.
— Вот еще варенье, — сказала хозяйка,
возвращаясь с блюдечком, — редька, варенная
в меду!
Засим это странное явление, этот съежившийся старичишка проводил его со двора, после чего велел ворота тот же час запереть, потом обошел кладовые, с тем чтобы осмотреть, на своих ли местах сторожа, которые стояли на всех углах, колотя деревянными лопатками
в пустой бочонок, наместо чугунной доски; после того заглянул
в кухню, где под видом того чтобы попробовать, хорошо ли едят люди, наелся препорядочно щей с кашею и, выбранивши всех до последнего за воровство и дурное поведение,
возвратился в свою комнату.
Возвращаясь через двор, он встретился с Ноздревым, который был также
в халате, с трубкою
в зубах.
Дело ходило по судам и поступило наконец
в палату, где было сначала наедине рассуждено
в таком смысле: так как неизвестно, кто из крестьян именно участвовал, а всех их много, Дробяжкин же человек мертвый, стало быть, ему немного
в том проку, если бы даже он и выиграл дело, а мужики были еще живы, стало быть, для них весьма важно решение
в их пользу; то вследствие того решено было так: что заседатель Дробяжкин был сам причиною, оказывая несправедливые притеснения мужикам Вшивой-спеси и Задирайлова-тож, а умер-де он,
возвращаясь в санях, от апоплексического удара.
— Погодите, я скажу барыне, — произнесла она и минуты через две уже
возвратилась с фонарем
в руке.
Изредка доходили до слуха его какие-то, казалось, женские восклицания: «Врешь, пьяница! я никогда не позволяла ему такого грубиянства!» — или: «Ты не дерись, невежа, а ступай
в часть, там я тебе докажу!..» Словом, те слова, которые вдруг обдадут, как варом, какого-нибудь замечтавшегося двадцатилетнего юношу, когда,
возвращаясь из театра, несет он
в голове испанскую улицу, ночь, чудный женский образ с гитарой и кудрями.
—
В таком случае знаете ли что, — сказал <Костанжогло>, — поезжайте к нему теперь же. У меня стоят готовые пролетки. К нему и десяти верст <нет>, так вы слетаете духом. Вы даже раньше ужина
возвратитесь назад.
Ноздрев,
возвратившись, повел гостей осматривать все, что ни было у него на деревне, и
в два часа с небольшим показал решительно все, так что ничего уж больше не осталось показывать.